BUSCAR POETAS (A LA IZQUIERDA):
[1] POR ORDEN ALFABÉTICO NOMBRE
[2] ARCHIVOS 1ª, 2ª, 3ª, 4ª, 5ª 6ª 7ª 8ª 9ª 10ª 11ª 12ª 13ª 14ª 15ª 16ª 17ª 18ª 19ª 20ª y 21ª BLOQUES
[3] POR PAÍSES (POETAS DE 178 PAÍSES)

SUGERENCIA: Buscar poetas antologados fácilmente:
Escribir en Google: "Nombre del poeta" + Fernando Sabido
Si está antologado, aparecerá en las primeras referencias de Google
________________________________

domingo, 24 de marzo de 2013

KONSTANTÍN BÁLMONT [9658]



Konstantín Bálmont
Konstantín Dmítrievich Balmont (ruso: Константи́н Дми́триевич Бальмóнт) (Vladímir (Imperio ruso), 15 de junio de 1867 - Noisy-le-Grand (Francia, 23 de diciembre de 1942) fue un poeta simbolista, ensayista y traductor ruso. Fue una de las figuras de la Edad Plateada de la poesía rusa.

Balmont nació cerca de Vladímir, hijo de una familia noble de origen escocés. En 1886, ingresó a la Universidad Estatal de Moscú, pero sólo estuvo allí durante un año. Su actividad poética empezó a finales de los años 1890 y saltó a la fama en 1905, luego de haber publicado varios poemarios. A finales de 1905 inmigró ilegalmente a París y viajó extensivamente alrededor del mundo. En 1904 visitó México. En 1905, regresó a Moscú y colaboró con Máximo Gorki y con el periódico Vida nueva. En 1905, abandonó clandestinamente Rusia y se refugió en París. En 1913 fue amnistiado y regresó a Rusia.
A pesar de haber apoyado la Revolución de febrero, Balmont condenó la Revolución de octubre, por lo que abandonó Rusia y se mudó a Alemania. En 1920, se estableció en Francia, en donde trabajó en el periódico Las últimas noticias y en la revista Notas contemporáneas. Publicó sus memorias ¿Donde está mi casa? y ensayos sobre sus experiencias en Rusia en 1919. En 1930 dio varias conferencias en Polonia, Checoslovaquia, Bulgaria, Lituania.
Balmont vivió los últimos años de su vida en el exilio y bajo condiciones de pobreza. Murió en 1942 en Noisy-le-Grand, un suburbio de París.

Obras escogidas

Горящие здания (1900, versos)
Будем как солнце (1903, versos)
Горные вершины (1904, ensayos)
Литургия красоты (1905, versos)
Дар Земле (1921, versos)
Светлый час (1921, versos)
Марево (1922, versos)
Песня рабочего молота (1922, versos)
Моё — ей. Стихи о России (1923, versos)
Под новым серпом (1923, prosa autobiográfica)
Воздушный путь (1923, prosa autobiográfica)
Где мой дом? (1924, memorias)
В раздвинутой дали (1929, versos)
Северное сияние (1933, versos)
Голубая подкова (1937, versos)
Светослужение (1937, versos)

Traducciones

Tradujo al ruso versos de poetas alemanes (Heinrich Heine, Nikolaus Lenau), franceses (Sully Prudhomme, Alfred de Musset), españoles (Lope de Vega, Pedro Calderón de la Barca, Tirso de Molina), escandinavos, polacos y eslavos.




"Odio a la humanidad,  
la rehuyo apresurado. 
Mi única patria 
es mi alma solitaria”.





SEAMOS COMO EL SOL

¡Seamos como el Sol! Olvidemos
al que nos guía por el camino de oro,
solo hay que saber que vamos iluminados
hacia lo nuevo, lo fuerte, lo bueno y lo malo,
en el sueño dorado.
¡Recemos siempre a lo sobrenatural,
en nuestras necesidades terrestres!
Como el Sol, siempre joven,
con ternura acariciemos las flores de fuego,
el aire limpio y todo lo que es de oro.
¿Sos feliz? ¡Duplicá tu alegría!
¡Sé la reencarnación del sueño repentino!
Pero no te quedes en la tranquilidad inmóvil,
allá, antes del horizonte secreto,
el tiempo fatal nos llama
hacia la Eternidad donde arden las flores nuevas.
Seamos como el Sol, es joven.
¡Este es el pacto con la belleza!

1902





ЗВУК 

Тончайший звук, откуда ты со мной?
Ты создан птицей? Женщиной? Струной?
Быть может, солнцем? Или тишиной?

От сердца ли до сердца свеян луч?
Поэт ли спал, и был тот сон певуч?
Иль нежный с нежной заперся на ключ?

Быть может, колокольчик голубой
Качается, тоскуя сам с собой,
Заводит тяжбу с медленной судьбой?

Быть может, за преградою морей
Промчался ветер вдоль родных полей
И прошептал: «Вернись. Приди скорей».

Быть может, там, в родимой стороне,
Желанная томится обо мне,
И я пою в ее душе на дне?

И тот берущий кажущийся звук
Ручается, как призрак милых рук,
Что верен я за мглою всех разлук.
танти́н Дми́триевич Ба́льмонт)





  Константин Бальмонт. Тишина
  
  ---------------------------------------------------------------
   [Бальмонт К., Собр. соч. в двух томах, Т.1, "Можайск-Терра", М., 1994]
   Origin: "Рисунок акварелью" http:www.kulichki.ru~risunokliteratusilver_agebalmont
  ---------------------------------------------------------------
  
   Лирические поэмы
   1897 -- Зима
  
   Есть некий час всемирного молчанья
   Тютчев
  
  
  
   1. Возрождение
  
  
  
  Сонет
  
  Близ пышной Мексики, в пределах Аризоны,
  Меж рудников нашли окаменелый лес,
  В потухшем кратере, где скаты и уклоны
  Безмолвно говорят о днях былых чудес.
  
  Пред взором пристальным ниспала мгла завес,
  И вот горит агат, сапфиры, халцедоны,--
  В тропических лучах цветущей Аризоны
  Сквозь тьму времен восстал давно отживший лес.
  
  Он был засыпан здесь могучим слоем пыли,
  Стихийной вспышкой отторгнут от земли,
  С ее Созвездьями, горящими вдали,
  
  Но канули века, и кратеры остыли,
  Скитальцы бледные владыками пришли,--
  И новым сном зажглись обломки давней были.
  
  
  
   Мертвые корабли
  
  
  
   Прежде чем душа найдет возможность
   постигать, и дерзнет припоминать, она
   должна соединиться с Безмолвным
   Глаголом,-- и тогда для внутреннего
   слуха будет говорить Голос Молчания.
   Из Индийской Мудрости
  
  
  
   2. Мертвые корабли
  
  
  
  
   1
  
  
  
  Между льдов затерты, спят в тиши морей
  Остовы немые мертвых кораблей.
  Ветер быстролетный, тронув паруса,
  Прочь спешит в испуге, мчится в небеса.
  Мчится -- и не смеет бить дыханьем твердь,
  Всюду видя только -- бледность, холод, смерть.
  Точно саркофаги, глыбистые льды
  Длинною толпою встали из воды.
  Белый снег ложится, вьется над волной,
  Воздух заполняя мертвой белизной.
  Вьются хлопья, вьются, точно стаи птиц.
  Царству белой смерти нет нигде границ.
  Что ж вы здесь искали, выброски зыбей,
  Остовы немые мертвых кораблей?
  
  
  
   2
  
  
  
  "На Полюс! На Полюс! Бежим, поспешим,
  И новые тайны откроем!
  Там, верно, есть остров -- красив, недвижим,
  Окован пленительным зноем!
  
  Нам скучны пределы родимых полей,
  Изведанных дум и желаний.
  Мы жаждем качанья немых кораблей,
  Мы жаждем далеких скитаний.
  
  В безвестном -- услада тревожной души,
  В туманностях манят зарницы.
  И сердцу рокочут приливы: "Спеши!"
  И дразнят свободные птицы.
  
  Нам ветер бездомный шепнул в полусне,
  Что сбудутся наши надежды:
  Для нового Солнца, в цветущей стране,
  Проснувшись, откроем мы вежды.
  
  Мы гордо раздвинем пределы Земли,
  Нам светит наш разум стоокий.
  Плывите, плывите скорей, корабли,
  Плывите на Полюс далекий!"
  
  
  
   3
  
  
  
  Солнце свершает
  Скучный свой путь.
  Что-то мешает
  Сердцу вздохнуть.
  
  В море приливы
  Шумно растут.
  Мирные нивы
  Где-то цветут.
  
  Пенясь, про негу
  Шепчет вода.
  Где-то к ночлегу
  Гонят стада.
  
  
  
   4
  
  
  
  Грусть утихает:
  С другом легко.
  Кто-то вздыхает --
  Там -- далеко.
  
  Счастлив, кто мирной
  Долей живет.
  Кто-то в обширной
  Бездне плывет.
  
  Нежная ива
  Спит и молчит.
  Где-то тоскливо
  Чайка кричит.
  
  
  
   5
  
  
  
  "Мы плыли -- все дальше -- мы плыли,
  Мы плыли не день и не два.
  От влажной крутящейся пыли
  Кружилась не раз голова.
  
  Туманы клубились густые,
  Вставал и гудел Океан,--
  Как будто бы ведьмы седые
  Раскинули вражеский стан.
  
  И туча бежала за тучей,
  За валом мятежился вал.
  Встречали мы остров плавучий,
  Но он от очей ускользал.
  
  И там, где из водного плена
  На миг восставали цветы,
  Крутилась лишь белая пена,
  Сверкая среди темноты.
  
  И дерзко смеялись зарницы,
  Манившие миром чудес.
  Кружились зловещие птицы
  Под склепом пустынных Небес.
  
  Буруны закрыли со стоном
  Сверканье Полярной Звезды.
  И вот уж с пророческим звоном
  Идут, надвигаются льды.
  
  Так что ж, и для нас развернула
  Свой свиток седая печаль?
  Так, значит, и нас обманула
  Богатая сказками даль?
  
  Мы отданы белым пустыням,
  Мы тризну свершаем на льдах,
  Мы тонем, мы гаснем, мы стынем
  С проклятьем на бледных устах!"
  
  
  
   6
  
  
  
  Скрипя, бежит среди валов,
  Гигантский гроб, скелет плавучий.
  В телах обманутых пловцов
  Иссяк светильник жизни жгучей.
  
  Огромный остов корабля
  В пустыне Моря быстро мчится,
  Как будто где-то есть земля,
  К которой жадно он стремится.
  
  За ним, скрипя, среди зыбей
  Несутся бешено другие,
  И привиденья кораблей
  Тревожат области морские.
  
  И шепчут волны меж собой,
  Что дальше их пускать не надо,--
  И встала белою толпой
  Снегов и льдистых глыб громада.
  
  И песни им надгробной нет,
  Бездушен мир пустыни сонной,
  И только Солнца красный свет
  Горит, как факел похоронный.
  
  
  
   7
  
  
  
   Да легкие хлопья летают,
  И беззвучную сказку поют,
   И белые ткани сплетают,
  Созидают для Смерти приют.
  
   И шепчут: "Мы -- дети Эфира,
  Мы -- любимцы немой тишины,
   Враги беспокойного мира,
  Мы -- пушистые чистые сны.
  
   Мы падаем в синее Море,
  Мы по воздуху молча плывем,
   И мчимся в безбрежном просторе,
  И к покою друг друга зовем.
  
   И вечно мы, вечно летаем,
  И не нужно нам шума земли,
   Мы вьемся, бежим, пропадаем,
  И летаем, и таем вдали..."
  
  
  
   Воздушно-белые
  
  
  
   Я говорю тебе,-- уходя, я ухожу
   к удесятеренной жизни, к миру,
   к любви, к святым восхищениям.
   Незримо нисходя, тяготеют мои
   легкие крылья над бальзамическими
   цветами.
   Блэк
  
  
   3. Снежные цветы
  
  
  
  
   1
  
  
  
   В жажде сказочных чудес,
  В тихой жажде снов таинственных,
   Я пришел в полночный лес,
   Я раздвинул ткань завес
  В храме Гениев единственных.
  
   В храме Гениев Мечты
  Слышу возгласы несмелые,
   То -- обеты чистоты,
   То -- нездешние цветы,
  Все цветы воздушно-белые.
  
  
  
   2
  
  
  
  Я тревожный призрак, я стихийный гений,
  В мире сновидений жить мне суждено,
  Быть среди дыханья сказочных растений,
  Видеть, как безмолвно спит морское дно.
  
  Только вспыхнет Веспер, только Месяц глянет,
  Только ночь настанет раннею весной,--
  Сердце жаждет чуда, ночь его обманет,
  Сердце умирает с гаснущей Луной.
  
  Вновь белеет утро, тает рой видений,
  Каждый вздох растений шепчет для меня:
  "О, мятежный призрак, о, стихийный гений,
  Будем жаждать чуда, ждать кончины дня!"
  
  
  
   3
  
  
  
  В глубине души рожденные,
  Чутким словом пробужденные,
  Мимолетные мечты,
  Еле вспыхнув, улыбаются,
  Пылью светлой осыпаются,
  Точно снежные цветы,--
  
  Безмятежные, свободные,
  Миру чуждые, холодные
  Звезды призрачных Небес,
  Тех, что светят над пустынями,
  Тех, что властвуют святынями
  В царстве сказок и чудес.
  
  
  
   4
  
  
  
  Я когда-то был сыном Земли,
  Для меня маргаритки цвели,
  Я во всем был похож на других,
  Был в цепях заблуждений людских.
  
  Но, земную печаль разлюбив,
  Разлучен я с колосьями нив,
  Я ушел от родимой межи,
  За пределы -- и правды, и лжи.
  
  И в душе не возникнет упрек,
  Я постиг в мимолетном намек,
  Я услышал таинственный зов,
  Бесконечность немых голосов.
  
  Мне открылось, что Времени нет,
  Что недвижны узоры планет,
  Что Бессмертие к Смерти ведет,
  Что за Смертью Бессмертие ждет.
  
  
  
   5
  
  
  
  Ожиданьем утомленный, одинокий, оскорбленный,
  Над пустыней полусонной умирающих морей,
  Непохож на человека, а блуждаю век от века,
  Век от века вижу волны, вижу брызги янтарей.
  
  Ускользающая пена... Поминутная измена...
  Жажда вырваться из плена, вновь изведать гнет
   оков.
  И в туманности далекой, оскорбленный, одинокий,
  Ищет гений светлоокий неизвестных берегов.
  
  Слышит крики: "Светлый гений!.. Возвратись на
   стон мучений...
  Для прозрачных сновидений... К мирным храмам...
   К очагу..."
  Но за далью небосклона гаснет звук родного звона,
  Человеческого стона полюбить я не могу.
  
  
  
   6
  
  
  
  Мне странно видеть лицо людское,
  Я вижу взоры существ иных,
  Со мною ветер, и все морское,
  Все то, что чуждо для дум земных.
  
  Со мною тени, за мною тени,
  Я слышу сказку морских глубин,
  Я царь над царством живых видений,
  Всегда свободный, всегда один.
  
  Я слышу бурю, удары грома,
  Пожары молний горят вдали,
  Я вижу Остров, где все знакомо,
  Где я -- владыка моей земли.
  
  В душе холодной мечты безмолвны,
  Я слышу сердцем полет времен,
  Со мною волны, за мною волны,
  Я вижу вечный -- все тот же -- Сон.
  
  Я вольный ветер, я вечно вею,
  Волную волны, ласкаю ивы,
  В ветвях вздыхаю, вздохнув, немею,
  Лелею травы, лелею нивы.
  
  Весною светлой, как вестник Мая,
  Целую ландыш, в мечту влюбленный,
  И внемлет ветру Лазурь немая,--
  Я вею, млею, воздушный, сонный.
  
  В любви неверный, расту циклоном,
  Взметаю тучи, взрываю Море,
  Промчусь в равнинах протяжным стоном,
  И гром проснется в немом просторе.
  
  Но снова легкий, всегда счастливый,
  Нежней, чем фея ласкает фею,
  Я льну к деревьям, дышу над нивой,
  И, вечно вольный, забвеньем вею.
  
  
  
   4. Светлей себя
  
  
  
  Прекрасен лик звезды с прозрачным взором,
  Когда она, не рдея, не скорбя,
  И зная только Небо и себя,
  Струит лучи нетающим узором,
  Средь дальних звезд, поющих светлым хором.
  
  Но как она светлей самой себя,
  Когда, воспламененным метеором,
  Огни лучей стремительно дробя,
  Горит -- пред смертью, падает -- любя!
  
  
  
   5. Золотая звезда
  
  
  
  Золотая звезда над Землею в пространстве летела,
  И с Лазури на сонную Землю упасть захотела.
  
  Обольстилась она голубыми земными цветами,
  Изумрудной травой и шуршащими в полночь листами.
  
  И, раскинувши путь золотой по Лазури бездонной,
  Полетела как ангел -- как ангел преступно-
   влюбленный.
  
  Чем быстрей улетала она, тем блистала яснее,
  И горела, сгорала, в восторге любви пламенея.
  
  И, зардевшись блаженством, она уступила бессилью,
  И, Земли не коснувшись, рассыпалась яркою пылью.
  
  
  
   6. Как цветок
  
  
  
  Как цветок я хочу расцвести
  И угаснуть без слова упрека,
  И в душе я сумею найти
  Бесконечный расцвет златоока.
  
   Я как ландыш, бледнея, цвету
   Для мечтательных, нежных, влюбленных,
   И в лесу создаю красоту
   Для сердец, красотой утомленных.
  
  Полюбив молодую Весну,
  В поцелуях сплетенные тени,
  Я порою всю ночь не усну
  И мечтаю как ветка сирени.
  
   И, узнавши из пения птиц,
   Что окончились празднества Мая,
   Я при свете полночных зарниц
   Расцвету как гвоздика лесная.
  
  И когда, разлюбивши мечты,
  Я забудусь в могильной постели,
  Надо мной, в торжестве Красоты,
  Навсегда расцветут иммортели.
  
  
  
   7. Цветы нарцисса
  
  
  
  Точно из легкого камня иссечены,
  В воду глядят лепестки белоснежные.
  Собственным образом пристально встречены,
  Вглубь заглянули цветы безмятежные.
  
  Мягкое млеет на них трепетание,
  Двойственно-бледны, растут очертания.
  Вглубь заглянули немые цветы,--
  Поняли, поняли свет Красоты!
  
  Сердце, багряной чертой окаймленное,
  Тайно хранит золотые признания.
  Только в себя невозвратно-влюбленное,
  Стынет, бледнеет, в мечтах без названия.
  
  С чистою грезой цветок обручается,
  Грезу любя, он со Смертью венчается.
  Миг,-- и от счастия гаснут цветы,--
  Как они поняли свет Красоты!
  
  
  
   8. Бромелия
  
  
  
  В окутанной снегом пленительной Швеции
  На зимние стекла я молча глядел,
  И ярко мне снились каналы Венеции,
  Мне снился далекий забытый предел.
  
  Впивая дыханье цветущей бромелии,
  Цветка золотого с лазурной каймой,
  Я видел в глазах наклонившейся Лелии
  Печаль, затененную страстью немой.
  
  Встречалися взоры с ответными взорами,
  Мы были далеко, мы были не те.
  Баюкал нас иней своими узорами,
  Звала нас бромелия к дальней мечте.
  
  И, снова, как прежде, звеня отголосками,
  Волна сладкозвучно росла за волной,
  И светлые тени, подъятые всплесками,
  На гондолах плыли под бледной Луной.
  
  
  
   9. Эдельвейс
  
  
  
  Я на землю смотрю с голубой высоты.
  Я люблю эдельвейс, неземные цветы,
  Что растут далеко от обычных оков,
  Как застенчивый сон заповедных снегов.
  
  С голубой высоты я на землю смотрю,
  И безгласной мечтой я с душой говорю,
  С той незримой Душой, что мерцает во мне
  В те часы, как иду к неземной вышине.
  
  И, помедлив, уйду с высоты голубой,
  Не оставив следа на снегах за собой,
  Но один лишь намек, белоснежный цветок,
  Мне напомнит, что Мир бесконечно широк.
  
  
  
   10. Белый лебедь
  
  
  
  Белый лебедь, лебедь чистый,
  Сны твои всегда безмолвны,
  Безмятежно-серебристый,
  Ты скользишь, рождая волны.
  
  Под тобою -- глубь немая,
  Без привета, без ответа,
  Но скользишь ты, утопая
  В бездне воздуха и света.
  
  Над тобой -- Эфир бездонный
  С яркой Утренней Звездою.
  Ты скользишь, преображенный
  Отраженной красотою.
  
  Символ нежности бесстрастной,
  Недосказанной, несмелой,
  Призрак женственно-прекрасный
  Лебедь чистый, лебедь белый!
  
  
  
   11. Вдали от земли
  
  
  
  Вдали от Земли, беспокойной и мглистой,
  В пределах бездонной, немой чистоты,
  Я выстроил замок воздушно-лучистый,
  Воздушно-лучистый Дворец Красоты.
  
  Как остров плавучий над бурным волненьем,
  Над вечной тревогой и зыбью воды,
  Я полон в том замке немым упоеньем,
  Немым упоеньем бесстрастной звезды.
  
  Со мною беседуют Гении Света,
  Прозрачные тучки со мной говорят,
  И звезды родные огнями привета,
  Огнями привета горят и горят.
  
  И вижу я горы и вижу пустыни,
  Но что мне до вечной людской суеты,--
  Мне ласково светят иные святыни,
  Иные святыни в Дворце Красоты.
  
  
  

No hay comentarios: